barriers to tenderness in Russian society

[Alina Israeli]

I know this is a long abandoned thread. However I thought that there  
is a short story written by a woman-writer no less that could serve as  
an exemplar of parental behavior. It was published in a collection  
with a very small circulation in 1990, called "Чистенькая  
жизнь". Here's the beginning of that short story:

Валентина Соловьева

У всех дети как дети



«Ну что она всё время крутится перед  
зеркалом? — с досадой думала Людмила,  
глядя на свою восьмилетнюю дочь  
Оксану. — Ишь, любуется! Волосы  
растрёпаны, на щеках грязь, платье всё  
в пятнах. Ведь только вчера чистое  
дала. Не напасёшься на неё!»

У Людмилы аж слёзы на глаза  
навернулись. Работаешь целый день, как  
прóклятая и домой придёшь — покоя нет.

— Ты почему посуду не вымыла? Еле  
сдерживая себя спросила она.

Оксана испуганно отпрянула от зеркала.

— Я сейчас! — и кинулась было в кухню.

— А уроки? — подозрительно спросила  
Людмила. — Уроки сделала?

Оксана опустила голову.

— Чем ты занималась целый день? —  
стекленея от переполнившей ее злости,  
спросила Людмила. — Чем, я тебя  
спрашиваю?

Она оглядела комнату.

— Почему форму не повесила на место?

Дочь схватила школьное платье и  
торполиво принялась расправлять его  
на плечиках.

— Когда ты научишься постель  
застилать? — мстительно спросила  
Людмила, указывая на вздыбившееся  
горой одеяло. — Тебе всё некогда!  
Дурака валять целыми днями —  
пожалуйста, а матери помочь — времени  
нет. Хоть бы за собой следила! Посмотри  
на кого ты похожа! Смотреть тошно! Иди  
умойся немедленно!

Первая слеза скатилась по щеке у  
Оксанки.

— Это ты можешь! — взорвалась Людмила.  
— Для этого большого ума не надо.  
Поплакать легче всего. Ты поревёшь, а я  
за тебя всё сделаю, так, что ли?

Оксанка начала реветь в голос.

— Прекрати сейчас же! — закричала  
Людмила. — Не выводи меня из терпения!

Рёв еще больше усилился.

— Я кому сказала, прекрати! — орала  
Людмила уже не заботясь, что услышат  
соседи. — Это мне реветь надо, а не  
тебе. Перестань! Чтоб я больше не  
слышала!

— Я не могу, не могу! — захлебывалась  
Оксанка. — Мамочка, я не могу перестать!

If anyone wants the rest, let me know.

Alina

PS. The limits of compassion have been placed front and center lately  
during the discussion of anti-Magnitsky law, the plight of 800,000  
children in orphanages and who knows how many homeless (between  
300,000 and 5 million according to http://www.dal.by/news/109/05-08-12-8/)

Alina Israeli
Associate Professor of Russian
WLC, American University
4400 Massachusetts Ave.
Washington DC 20016
(202) 885-2387 	fax (202) 885-1076
aisrael at american.edu






-------------------------------------------------------------------------
 Use your web browser to search the archives, control your subscription
  options, and more.  Visit and bookmark the SEELANGS Web Interface at:
                    http://seelangs.home.comcast.net/
-------------------------------------------------------------------------
-------------- next part --------------
An HTML attachment was scrubbed...
URL: <http://listserv.linguistlist.org/pipermail/seelang/attachments/20130109/b866a0fc/attachment.html>